Впервые я приехал на Русский север, к Кирилло-Белозерскому монастырю, в 1983 году со своими учениками из Суриковской школы. Монастырь, созданный монахом Кириллом, – это настоящая крепость на воде, величественное и прекрасное сооружение. Почти каждый вечер мы обходили озеро и, не страшась даже огромного количества комаров, любовались на монастырь, погружающийся в закатные лучи. Розовый, оранжевый, огненно-красный – в свете заходящего солнца монастырь выглядел удивительно. Думаю, любой человек, не обязательно художник, наблюдая такую красоту, успокаивается, чувствует себя лучше, а может быть, к нему приходят такие особые мысли, которых раньше
у него никогда не было. Но мне как художнику хотелось не просто смотреть, но и отображать увиденное в картине. Тогда я еще не умел писать большие акварели, но зато делал много маленьких зарисовок. Одну из них особенно люблю – это монастырь, освещенный лунным светом. С тех пор мне не раз приходилось бывать в Кирилло-Белозерском монастыре, а в 2004 году, благодаря поддержке «Северстали», наша Школа акварели проводила там летнюю практику. Мы много рисовали, и у меня появилась идея «приблизить» монастырь. Потому что, когда смотришь на него с другого берега, он очень далеко, это как бы тоненькая полоска монастыря. И уже зимой, в мастерской, на большом листе я начал исполнять свой летний замысел. Работа продвигалась медленно, но я стремился к своей цели – передать оранжево-красный отцвет заката на монастырских стенах. Картина получилась эффектной, она была представлена на выставке в ЦВЗ «Манеж» – и ее захотел купить руководитель «Северстали» Алексей Александрович Мордашев. У меня осталась репродукция, но скоро я стал понимать, что этого мне мало. И я решил написать второй вариант этого сюжета, но уже учитывая недостатки первого. Работа продвигалась – на этот раз очень быстро. Я помнил о важном приеме акварельной техники: чтобы какой-то цвет сделать легким, светящимся, его нужно прокрыть в один, максимум в два слоя. При этом, все остальное – небо, воду, тени – я сделал многослойными. И приём сработал: некоторые зрители готовы были отыскивать лампочку, спрятанную в картине. Я создал на основе реального монастыря свой образ, и внимательный зритель может заметить, что в пропорциях, в деталях архитектуры мой монастырь не точная копия Кирилло-Белозерского, это – моё видение Древней Руси.