Мой блог
Назад
Автор: admin
С.Н. Андрияка. Автопортрет
В 2001 году я написал свой автопортрет, я давно не обращался к этой теме. В школе, институте я часто при помощи зеркала делал свои автопортреты, но потом мои задачи изменились, и я писал в основном своих близких, друзей.
А этот портрет был написан для моей семьи, для детей. На тот момент они жили за городом и видели папу в основном по выходным, или когда я приезжал, они уже спали, а уезжал на работу рано. Поэтому я сделал для них этот портрет, и дело дошло до того, что они разговаривали с этим виртуальным папой, жаловались на меня, потому что тот папа никогда не ругал, не наказывал их, а перед сном даже целовали его.
У нас произошел такой казус. Мы стали замечать на портрете какие-то странные разводы в виде пятен. Причем эти пятна все росли и росли, пока все паспарту не промокло и не отошло от картины. Оказалось, что Соня, наша средняя дочка, поила меня на ночь в своей кроватке, над которой и висел этот портрет, кефирчиком, и поскольку это продолжалось довольно долго, все затекало под стекло на паспарту, но сам портрет остался цел.
Ругать ее у нас не было сил, потому что жаловаться она стала бы опять своему доброму любимому папе.
До сих пор этот портрет висит у Сони в комнате, она уже подросла, и, конечно, по-другому воспринимает и меня, и “того” папу.
А этот портрет был написан для моей семьи, для детей. На тот момент они жили за городом и видели папу в основном по выходным, или когда я приезжал, они уже спали, а уезжал на работу рано. Поэтому я сделал для них этот портрет, и дело дошло до того, что они разговаривали с этим виртуальным папой, жаловались на меня, потому что тот папа никогда не ругал, не наказывал их, а перед сном даже целовали его.
У нас произошел такой казус. Мы стали замечать на портрете какие-то странные разводы в виде пятен. Причем эти пятна все росли и росли, пока все паспарту не промокло и не отошло от картины. Оказалось, что Соня, наша средняя дочка, поила меня на ночь в своей кроватке, над которой и висел этот портрет, кефирчиком, и поскольку это продолжалось довольно долго, все затекало под стекло на паспарту, но сам портрет остался цел.
Ругать ее у нас не было сил, потому что жаловаться она стала бы опять своему доброму любимому папе.
До сих пор этот портрет висит у Сони в комнате, она уже подросла, и, конечно, по-другому воспринимает и меня, и “того” папу.