... "Ес­те­ст­вен­но, что я по­про­бо­вал пре­по­да­вать, – рас­ска­зы­ва­ет Сер­гей, – не си­деть же, как ка­кой-ни­будь Ка­щей, с об­ре­тён­ны­ми зна­ни­я­ми. Так и по­ш­ло даль­ше: пре­по­да­ва­ние, вы­став­ки. Се­го­дня, бла­го­да­ря гро­мад­ной по­мо­щи Пра­ви­тель­ст­ва Моск­вы, с 1999 го­да дей­ст­ву­ет Шко­ла клас­си­че­с­кой ак­ва­ре­ли. В ней мы учим юных моск­ви­чей ос­но­вам про­фес­си­о­наль­но­го ма­с­тер­ст­ва". Ху­дож­ник вспо­ми­на­ет: "На­шу Шко­лу ак­ва­ре­ли Юрий Ми­хай­ло­вич Луж­ков от­кры­вал в на­ча­ле учеб­но­го 1999 го­да. Зда­ние стро­и­те­ли по­ст­ро­и­ли чу­дес­ней­шее. Од­на­ко на­тюр­морт­но­го фон­да не бы­ло. Мы об­ра­ти­лись к зри­те­лям на­шей вы­став­ки за по­мо­щью. Моск­ви­чи от­зыв­чи­вы. Они при­нес­ли мас­су, мо­жет быть, се­го­дня и ма­ло нуж­ных в хо­зяй­ст­ве, но со­вер­шен­но удивительных ста­рых пред­ме­тов для учеб­ных по­ста­но­вок. До сих пор им всем бла­го­да­рен".
Ху­дож­ник мно­го по­ви­дал в сво­их по­езд­ках. Они бы­ли и с вы­став­ка­ми, и с це­лью зна­ком­ст­ва с му­зе­я­ми. Сов­сем ред­ки по­езд­ки для от­ды­ха: не от­пу­с­ка­ют ра­бо­чие пла­ны и слу­жеб­ная за­груз­ка. Тем не ме­нее, мар­ш­ру­ты ху­дож­ни­ка про­лег­ли по Бол­га­рии, Ита­лии, Бель­гии, Швей­ца­рии, Поль­ше, Фран­ции, Аме­ри­ке, Ан­г­лии, Гер­ма­нии, Ав­ст­рии, Гре­ции и Ки­п­ру, дру­гим стра­нам. В по­ход­ной сум­ке ма­с­те­ра все­гда есть кра­с­ки, этюд­ник, план­шет с бу­ма­гой, ки­с­ти, ка­ран­да­ши. Так по­яв­ля­ют­ся на­тур­ные "Ноч­ной Па­риж" и "Сред­не­ве­ко­вый за­мок в цен­т­раль­ной Фран­ции", "Дво­рец Гу­гун" в Пе­ки­не или "Ге­ор­ги­ев­ский мо­на­с­тырь" на ос­т­ро­ве Кипр в Гре­ции. Осо­бое зна­че­ние в этих пу­те­ше­ст­ви­ях име­ли две по­езд­ки в Ан­г­лию. При­знан­ная ро­ди­на ак­ва­ре­ли, эта стра­на в сво­ей со­вре­мен­ной ху­до­же­ст­вен­ной куль­ту­ре зна­чи­тель­но ут­ра­ти­ла бы­лые за­ме­ча­тель­ные тра­ди­ции. "В це­лом вы­сок, да­же бо­лее се­рь­ё­зен, чем у нас, уро­вень об­ще­го школь­но­го ху­до­же­ст­вен­но­го об­ра­зо­ва­ния. Учат не слу­чай­ные лю­ди, а ху­дож­ни­ки. Но ста­рая клас­си­че­с­кая ак­ва­рель­ная шко­ла зна­чи­тель­но по­тес­не­на вли­я­ни­ем аме­ри­ка­низ­ма. Тра­ди­ции ухо­дят вме­с­те с по­след­ни­ми ма­с­те­ра­ми".
Ни с чем не срав­ни­мое впе­чат­ле­ние ху­дож­ник по­лу­чил от зна­ком­ст­ва со ста­рым ак­ва­рель­ным на­сле­ди­ем. "Я об­ра­тил вни­ма­ние на то, что во мно­гих зам­ках, бо­га­тых ста­рых до­мах ак­ва­ре­ли в не­ма­лом ко­ли­че­ст­ве ви­сят на сте­нах. При этом они име­ют пре­крас­ную со­хран­ность. По­го­во­рил об этом с не­сколь­ки­ми зна­то­ка­ми. Ма­с­ти­тые кол­лек­ци­о­не­ры в один го­лос под­твер­ди­ли до­гад­ку – ан­г­ли­ча­не в ста­ри­ну ис­поль­зо­ва­ли толь­ко на­ту­раль­ные кра­с­ки и тря­пич­ную бу­ма­гу. Лю­бо­пыт­но так­же, что, как и на кон­ти­нен­те, ху­дож­ни­ки ис­поль­зо­ва­ли для по­лу­че­ния тём­ных то­нов на­ту­раль­ный гум­миара­бик. Ста­рая ан­г­лий­ская ак­ва­рель по­тря­са­ю­щая. У нас в Рос­сии её, к глу­бо­чай­ше­му со­жа­ле­нию, поч­ти ни­кто не зна­ет". Ма­с­тер от­ме­тил, что ста­рые ху­дож­ни­ки мог­ли со­зда­вать как ми­ни­а­тю­ры, так и гро­мад­ные, ре­а­ли­с­ти­че­с­ко­го со­дер­жа­ния, ак­ва­ре­ли. В них, по­ми­мо по­этич­но­с­ти, бе­зус­лов­ное по­ни­ма­ние то­на, его свя­зи с цве­том.
Сер­гей Ан­д­ри­я­ка рас­ска­зы­ва­ет, ка­кое силь­ное впе­чат­ле­ние на не­го про­из­ве­ли уви­ден­ные впер­вые ак­ва­ре­ли Бо­нинг­то­на. "Не­воль­но по­смо­т­рел его гла­за­ми на при­ро­ду Ан­г­лии и по­нял, как по­ра­зи­тель­но он был прав, как по­эти­чен и то­чен од­но­вре­мен­но". С Ан­г­ли­ей у ху­дож­ни­ка ока­за­лось свя­за­но и на­ча­ло ра­бо­ты над се­ри­я­ми ин­те­рь­е­ров. В круп­ных, жи­во­пис­ных ли­с­тах ху­дож­ни­ку при­шлось ре­шать мно­го но­вых за­дач. Это вза­и­мо­от­но­ше­ния при­род­но­го и ис­кус­ст­вен­но­го све­та, цве­то­вое со­сто­я­ние сре­ды, пе­ре­да­ча ил­лю­зии про­ст­ран­ст­ва. "Ра­бо­тая над ин­те­рь­е­ра­ми, – рас­ска­зы­ва­ет ху­дож­ник, – очень мно­го­му на­учил­ся. Са­мое слож­ное, с чем столк­нул­ся, это оп­ти­ка цве­та, иные ус­ло­вия све­то­вой сре­ды. Про­из­ве­де­ния уви­дел со­вет­ник по куль­ту­ре ан­г­лий­ско­го пар­ла­мен­та. Тут же по­сле­до­ва­ло пред­ло­же­ние: на­пи­сать на за­каз не­ко­то­рые ин­те­рь­е­ры Вест­мин­сте­ра. В ре­зуль­та­те я по­лу­чил до­ступ в Па­ла­ту об­щин, Па­ла­ту лор­дов, в апар­та­мен­ты ма­дам Спи­кер. Ак­ва­ре­ли пи­сал с на­ту­ры. А за спи­ной всё вре­мя ма­я­чил по­ли­цей­ский. Пер­вый слу­чай за не­сколь­ко де­ся­ти­ле­тий, ког­да рус­ский жи­во­пи­сец, да и во­об­ще со­вре­мен­ный ху­дож­ник, до­пу­с­кал­ся к по­доб­ной "мо­де­ли". Так что ох­ра­на бы­ло на­че­ку. Ра­бо­ты всем по­нра­ви­лись".
С ещё боль­шим ув­ле­че­ни­ем ху­дож­ник, по воз­вра­ще­нии на Ро­ди­ну, на­чал ра­бо­тать над ком­по­зи­ци­я­ми, по­свя­щён­ны­ми оте­че­ст­вен­ной при­ро­де. Тя­га в раз­лу­ке к "сво­е­му", обо­ст­рён­ное по­ни­ма­ние пре­ле­с­ти на­ци­о­наль­ных и гра­до­ст­ро­и­тель­ных тра­ди­ций вы­зва­ли в его твор­че­ст­ве но­вую се­рию под­мо­с­ков­ных пей­за­жей и ви­дов рус­ских го­ро­дов. Ста­рин­ные церк­ви, мос­ков­ские улоч­ки и за­ко­ул­ки, все­ми лю­би­мые буль­ва­ры и вы­да­ю­щи­е­ся ар­хи­тек­тур­ные ан­сам­б­ли об­ре­ли под ки­с­тью ху­дож­ни­ка осо­бую кра­со­ту. По­доб­ное хо­ра­лу зву­ча­ние ли­с­та "Боль­шой те­атр" со­сед­ст­во­ва­ло с ли­ри­че­с­кой ком­по­зи­ци­ей "Снег идёт (Де­ми­дов­ский особ­няк)". Не­боль­шая цер­ковь Пре­об­ра­же­ния Гос­под­ня в Бо­го­род­ском од­ним сво­им об­ли­ком рас­кры­ва­ла ми­нув­шие жизнь и быт да­ле­кой мос­ков­ской по­лу­де­ре­вен­ской ок­ра­и­ны. Но её жи­во­пис­ную гар­мо­нию мож­но счи­тать сво­е­об­раз­ной пред­те­чей ком­по­зи­ции "Крем­лёв­ские со­бо­ры". Гро­мад­ное про­из­ве­де­ние бы­ло со­зда­но Сер­ге­ем Ан­д­ри­я­кой в 2000 го­ду, пе­ре­лом­ном к но­во­му ты­ся­че­ле­тию ис­то­рии стра­ны.
С осо­бым вни­ма­ни­ем на­чал жи­во­пи­сец со­зда­вать се­рию, по­свя­щён­ную мос­ков­ским хра­мам. Пра­во­слав­ный по ми­ро­во­с­при­я­тию че­ло­век, он стре­мит­ся за­пе­чат­леть мно­гие угол­ки ста­рой Моск­вы. Его ин­те­ре­су­ют как ста­рин­ные па­мят­ни­ки зод­че­ст­ва, так и то, что вос­соз­да­но или со­зда­ёт­ся вновь. Ре­а­ли­зо­вал­ся про­ект стро­и­тель­ст­ва на Крас­ной пло­ща­ди Ка­зан­ской церк­ви, ху­дож­ник уже за­пе­чат­ле­ва­ет уго­лок воз­рож­дён­но­го ан­сам­б­ля. На­ча­лось вос­соз­да­ние Хра­ма Хри­с­та Спа­си­те­ля – и не­сколь­ко ли­с­тов, с не­до­ст­ро­ен­ны­ми сте­на­ми, с вер­ти­ка­ля­ми подъ­ём­ных кра­нов, от­ло­жи­лись в пап­ках ху­дож­ни­ка. "Это же ча­с­тич­ка но­вой ис­то­рии Моск­вы, та­кое боль­ше не по­вто­рит­ся, по­это­му на­до за­ри­со­вать", – убеж­дён Сер­гей Ан­д­ри­я­ка. По­доб­ных слу­ча­ев мно­го. Жи­во­пи­сец осу­ще­ств­ля­ет по­доб­ную ра­бо­ту пла­но­мер­но. Моск­ва та­кой ди­на­мич­но жи­ву­щий го­род, что для ху­дож­ни­ка он все­гда бу­дет ин­те­ре­сен.
Не слу­чай­но в пе­ри­од обо­ст­рён­но­го об­ще­ст­вен­но­го ин­те­ре­са к ис­то­рии стра­ны в твор­че­ст­ве ху­дож­ни­ка по­яви­лись пей­за­жи, вос­хо­дя­щие к про­шло­му сто­ли­цы. Это ги­гант­ские по раз­ме­рам па­но­ра­мы Моск­вы с кры­ши Хра­ма Хри­с­та Спа­си­те­ля, вид Моск­вы с Во­ро­бь­ё­вых гор, вид крем­лев­ской на­бе­реж­ной, вид сто­ли­цы со сто­ро­ны Шви­вой гор­ки. Вос­соз­да­вая эти го­род­ские про­ст­ран­ст­ва, жи­во­пи­сец об­ра­тил­ся к ма­те­ри­а­лам му­зе­ев и биб­ли­о­тек. Кар­ты Моск­вы и зна­ме­ни­тый фо­то­гра­фи­че­с­кий "най­дё­нов­ский аль­бом", гра­вю­ры мос­ков­ских ви­дов и до­ре­во­лю­ци­он­ные от­крыт­ки – всё бы­ло оди­на­ко­во ин­те­рес­но Сер­гею Ан­д­ри­я­ке. Стре­мясь по­чув­ст­во­вать ушед­шую ат­мо­сфе­ру го­род­ской жиз­ни, он об­ра­тил­ся к тру­дам За­бе­ли­на и Пы­ля­е­ва, к вос­по­ми­на­ни­ям ста­ро­жи­лов и из­ве­ст­но­му юби­лей­но­му из­да­нию Ви­с­тен­го­фа. "Ни­че­го из это­го изо­б­ра­зить нель­зя, я по­ни­маю, – за­ме­тил ху­дож­ник, – но пе­ре­дать чув­ст­во ста­ри­ны че­рез кра­с­ки, цве­то­вые со­че­та­ния очень хо­чет­ся". Так и по­лу­чи­лось. По­это­му на лю­бой вы­став­ке око­ло со­здан­ных ху­дож­ни­ком па­но­рам тол­пит­ся на­род. Об­суж­да­ют, спо­рят, изу­ча­ют.
По­доб­ные на­блю­де­ния воз­ни­ка­ют и при взгля­де на мно­го­чис­лен­ные на­тюр­мор­ты жи­во­пис­ца. На­тюр­морт – это кра­си­во, но все­гда ис­кус­ст­вен­но по­став­лен­ная за­да­ча. Ху­дож­ник рас­ска­зы­ва­ет о пред­ме­тах, об осо­бен­но­с­тях и кра­со­те вещ­но­го ми­ра. Он предла­га­ет зри­те­лю за­ду­мать­ся о смыс­ло­вом со­дер­жа­нии осу­ще­ств­лён­ной по­ста­нов­ки. Так, на­тюр­мор­ты со ста­рин­ны­ми кни­га­ми воз­вра­ща­ют нас в про­шлое. Каж­дая стра­ни­ца бы­ла мно­го­крат­но про­чи­та­на на­ши­ми пред­ка­ми, и это не мо­жет нас не вол­но­вать. Сдер­жан­ная кра­со­та зо­ло­ти­с­то­го ко­ло­ри­та та­ких на­тюр­мор­тов со­об­ща­ет им не­кую та­ин­ст­вен­ность и бла­го­род­ст­во. На­обо­рот, цве­ты и фрук­ты ра­ду­ют нас изо­би­ли­ем да­ров при­ро­ды. Они пле­няют сво­ей яр­ко­с­тью, мно­го­цве­ти­ем, чув­ст­вом пра­зд­ни­ка жиз­ни. Каж­дая ак­ва­рель ока­зы­ва­ет­ся не­по­вто­ри­мой по цве­ту и ком­по­зи­ци­он­но­му ре­ше­нию.
Тот же прин­цип со­хра­ня­ет­ся и в пей­заж­ных произведени­ях ху­дож­ни­ка. При этом жи­во­пи­сец все­гда вни­ма­те­лен к за­да­чам ко­ло­ри­та. В каж­дом ото­б­ра­жа­е­мом мо­ти­ве преж­де все­го ос­та­ёт­ся впе­чат­ле­ние при­род­но­го со­сто­я­ния – в его бес­ко­неч­ном и не­по­вто­ри­мом мно­го­об­ра­зии. Ка­жет­ся, что для ху­дож­ни­ка не су­ще­ст­ву­ет по­ня­тия "не­ин­те­рес­ный сю­жет". Глаз зри­те­ля то лю­бу­ет­ся об­щим си­лу­э­том ар­хи­тек­тур­но­го ан­сам­б­ля, то от­кры­ва­ет для се­бя чу­до от­дель­ной де­та­ли. Ху­дож­ник в каж­дой сво­ей ак­ва­ре­ли слов­но бы об­ра­ща­ет­ся к со­вре­мен­ни­кам – вгля­ди­тесь в кра­со­ту ми­ра, по­чув­ст­вуй­те его цве­то­вое мно­го­об­ра­зие!
Твор­че­ст­ву мос­ков­ско­го ма­с­те­ра все­гда был при­сущ дух экс­пе­ри­мен­та. Са­мый не­при­тя­за­тель­ный мо­тив ока­зы­ва­ет­ся, при прав­ди­во­с­ти ху­до­же­ст­вен­но­го об­ра­за, ча­ру­ю­щим по сво­им кра­с­кам, за­по­ми­на­ю­щим­ся, вы­ра­зи­тель­ным по ком­по­нов­ке. Ус­лож­ни­лись жи­во­пис­ная тех­ни­ка и кра­соч­ная па­ли­т­ра ху­дож­ни­ка. При этом признанный мастер не пе­ре­ста­ёт учить­ся. Де­лая вы­став­ки, ви­дя се­бя со сто­ро­ны, он из­вле­ка­ет поль­зу для сво­е­го даль­ней­ше­го твор­че­ст­ва. Пре­по­да­ва­ние так­же спо­соб­ст­ву­ет профессионально­му рос­ту ма­с­те­ра. "Объ­яс­няя уче­ни­кам – объ­яс­ня­ешь се­бе".
От су­ма­тош­ных впе­чат­ле­ний го­род­ской жиз­ни, ино­гда дис­со­нан­сом воз­дей­ст­ву­ю­щих на чув­ст­ва, ак­ва­ре­лист спа­са­ет­ся на при­ро­де. По­сто­ян­ен его ин­те­ре­с к из­дав­на лю­би­мо­му ми­ру лу­го­во­го раз­но­тра­вья. Обыч­ные лю­ти­ки или пер­во­цве­ты об­ре­ли под его ки­с­тью цве­то­вую вы­ра­жен­ность, не ус­ту­па­ю­щую ли­с­там, где за­пе­чат­ле­лись пыш­ные бу­ке­ты. Но скром­ный бу­ке­тик фи­а­лок ему всё рав­но ми­лее для серд­ца. Каж­дая по­доб­ная по­ста­нов­ка – все­гда гре­ю­щее ду­шу пе­ре­жи­ва­ние. Ми­нув­шие го­ды не про­шли для Сер­гея Ан­д­ри­я­ки да­ром. Его та­лант зна­чи­тель­но раз­вил­ся, твор­че­ст­во обо­га­ти­лось но­вы­ми гра­ня­ми. Об­лик юно­ши ис­чез, но ду­ша жи­во­пис­ца со­хра­ни­ла чу­дес­ный дар молодости – веч­но удив­лять­ся кра­со­те ок­ру­жа­ю­ще­го ми­ра.
Народный ху­дож­ник Рос­сии, действительный член Рос­сий­ской ака­де­мии ху­до­жеств, Сер­гей Ни­ко­ла­е­вич Ан­д­ри­я­ка ут­верж­да­ет: "В жиз­ни че­ло­ве­ка очень важ­ным яв­ля­ет­ся ви­де­ние ок­ру­жа­ю­щей его кра­со­ты. Ху­дож­ник дол­жен рас­крыть и оду­хо­тво­рить эту кра­со­ту. Без неё мир ос­ку­де­ет. Осо­бен­но это важ­но сей­час, ког­да ра­ци­о­на­лизм и пло­с­кий ма­те­ри­а­лизм всё боль­ше по­гло­ща­ют ду­шу че­ло­ве­ка".
Об­ра­ще­ние к кра­со­те бы­ло при­су­ще всей клас­си­че­с­кой ми­ро­вой куль­ту­ре. Ис­кус­ст­во все­гда бы­ло об­ра­ще­но к че­ло­ве­ку. Оно поэтизировало его по­всед­нев­ную жизнь. Ни­ког­да не бы­ло ма­лым де­я­ние или сло­во, с до­б­ры­ми чув­ст­ва­ми об­ра­щён­ное к лю­дям. Этой традиции и верен художник.

В.По­го­дин,
ис­то­рик ис­кус­ст­ва