Две тысячи четвертый год. Не случайно я обратился к теме моря, тем более бурного, эпического. Я не так часто бывал на южном побережье. В основном, в летний период. Благодушный вид, светило солнце, волны невысокие. Иногда, конечно, море было неспокойным, но это случалось крайне редко, и наблюдать море бурное, меняющееся и грозовое я практически не имел возможности. Так случилось, что мы с женой поехали отдыхать на Кипр. Там взяли машину напрокат, и, конечно, нам хотелось посмотреть как можно больше достопримечательностей. Мы объездили весь остров, любовались и морем, и разными памятниками архитектуры, причем, время было не совсем туристическим, не летнее. На этом замечательном острове часто бывала непогода, гроза, шторм. И вот как-то мы на машине доехали до одного местечка на побережье, где под открытым небом располагался археологический музей. Место было гористым, мы вышли из машины, прошлись немного. Я увидел вдруг очень красивый форт, освещенный ярким солнцем. Ничто не предвещало непогоды, все было спокойно. Я сделал рисунок, акварель. В музей археологии мы почему-то не пошли, а когда возвращались к машине, начался накрапывающий дождь.



Мы сели в машину и вдруг, глядя на море, поняли, что сейчас начнется очень сильный шторм. Мы как бы воочию увидели, как забурлила вода, огромные волны начали биться о высокий берег, о скалы, дробясь в мелкие брызги. Вечерело, солнце клонилось к закату, и общий колорит этого зрелища был коричневато-золотистый, такой достаточно драматичный и очень красивый. Я мог писать, конечно, только из машины. Скорее, схватив этюдник, начал работать, так мне хотелось запечатлеть то состояние моря, которое я никогда до этого просто не видел. Я написал его на маленьком листочке бумаги, а когда приехал в Москву, понял, что мне не дает покоя тот образ бурного моря, которое я увидел, и решил создать его, причем именно как образ.

Несколько дней я, ничего не делая, ходил из угла в угол, представляя эскизы этого моря в голове. Потом поставил планшет, тоже не маленький – полтора метра на два десять. И долго сидел с карандашом в руках, делая маленькие карандашные эскизы того представления, которое у меня было. Хотелось написать не только то, что я видел, а где-то даже преувеличенный образ той морской стихии, которая мне открылась. Это была непростая задача. Эскиз за эскизом, рисунок за рисунком.

Так прошло несколько дней. Я серьезно готовился к этой работе. В итоге я почувствовал, что мне пора взяться за кисти. И сразу приступил к работе. Я стал писать это бурное море, вновь все переживая, слушая музыку Вагнера, которая вдохновляла меня и создавала определенное настроение той морской бури, которую я видел и, может быть, еще большую. Бурю, которую хотел изобразить.

Сначала, конечно, не имея достаточного опыта наблюдения, мне было очень трудно вжиться в этот образ. Но прошло время, и в течение второго-третьего дня я почувствовал, что ощущаю, вижу эти поднимающиеся и разбегающиеся брызгами волны, бьющиеся о скалы, гребешки пены; вдали какая-то дымка, застилающая горизонт, местами сверкающий свет неба. Где-то вздымалась вода, и пена бурлила через камни на первом плане. Постепенно, с большим трудом этот образ был создан. Я не знаю, насколько зритель оценит его. Но это был мой личный образ, мое море, то ощущение, которое я получил и постарался передать.